КОНСПЕКТ ЧАЁВНИ О ВНЕШНЕМ-ВНУТРЕННЕМ ВОСПРИЯТИИ БОГА.
Если Бог находится во вне, то в географии Его обретения ключевую роль играют инструкции по поиску Бога, техники обретения Бога (учение). Сколько бы ни порицали Евагрия Понтийского, пеняя на то, что Бог, де, Сам находит человека, спасает и т.п. всё равно значение именно нашего действия оказывается решающим. Например, если некто распространяет ложную инструкцию, то он натурально губит людей, которые объективно сбиваясь с пути, не находят дороги к Богу. Тогда в полную силу включается логика инквизиторов и Каиафы: лучше одному человеку умереть, нежели он вовлечёт в погибель множество; лучше погубить множество, чем большинство (Ин. 8,14).
Таким образом, «иже Еси на небесех» рождает теологию дистанции, которая включает в себя примат инструкций над личностью человека. Такая система мышления оправдывает ненависть к большинству людей планеты, т.к. невозможно относиться иначе к тем, кто через совращение губят неповинные тысячи и сотни тысяч людей. А когда речь идёт о клокочущем аде, то такая реакция оказывается закономерной и праведной.
ВНУТРЕННЯЯ ТЕОЛОГЕМА:
В животном мире процессы уровня химии, физики, биологии и физиологической (перцепционной) психологии происходят как единый механизм Рисунок: четыре близкие параллельные прямые.
Человек имеет внутреннее ментальное пространство, созданное внедрением Бога в структуру сознания человека Рисунок: параллельные прямые разомкнуты перпендикулярной прямой (Бог), образующей треугольник. Бог дистанцирует наши процессы друг от друга так, что биологические и даже некоторые психические процессы фиксируются как отчуждённые, а иногда и чуждые психике. Субъект обладает ими, но не сводится к ним. Таким образом, в точке пересечения апперцепций различных био-психических процессов появляется эмерджентный эффект свободного пространства, которое тяготеет не столько к урегулированию всех процессов (как у животных), сколько к сакрализации и девальвации тех или иных аспектов психики, событий или предметов.
Это значит, что Бога в мире и космосе нет. Там всё происходит по путям неотслеженных и отслеженных законов. На красоту и уродство, милосердие и несправедливость реагирует Бог, Который является частью моего сознания. Эта часть моего сознания небиологична, нефизична и нехимична. Это предоставляет базу для предпосылки о её вечности, неотмирности, трансцендентности и т.п. Моё «Я», как физиологическое порождение входит в симбиотическое соединение с Богом (частью сознания «Бог»). Однако, Бог как часть сознания, будучи включён в психофизиологические процессы «Я» остаётся нефизиогенным и непсихогенным. Он не сводится к той части, которую мы в себе переживаем, но мы имеем отношение только с ней. Бог вообще не делится на части, но воспринимается нами как часть. В схеме это можно начертить так: большой круг, на его поверхности треугольнички, нижняя часть которых – граница круга. Таким образом, Бог один одновременно является породителем религиозности миллиардов людей. Соответственно, люди, фундирующие эту составляющую их сознания усиливают свою связь с вечностью. «Сия же и есть жизнь вечная, да знают Тебя Единого истинного Бога!» (Ин. 17 гл.). Эсхатология тут ещё совсем непроработана.
Таким образом, нам бесполезно искать Бога снаружи, даже если Он снаружи. Всё, что мы имеем – Он в нас.
Порок инструкций в их эксклюзивизме (только одна из всех права, остальные должны быть уничтожены). Единство вокруг инструкций невозможно, так как совершенно единодушное принятие некой одной теории невозможно в силу различия людей в их индивидуальных параметрах. Только через сознательное и бессознательное невыявление разности восприятия инструкций возможно «единство» адептов единой инструкции (учения).
Как только мы находим функцию для религии, она выявляет религию бессмысленной, так как эти функции (утешение, рационализация, морализаторство, интеграция) вполне реализуются и без религии.
Если фигуру Бога включить в рассказ, то структура рассказа выталкивает Бога как невозможный элемент. Вплоть до формулы: это было, но это немыслимо. Во всяком действии Бог – еретик. Например, Бог явился ап. Павлу по пути в Дамаск (Деян. 9 и 22 гл). Это было, но это вне правил теологии, так как теология не признаёт, что Бог является всем достойным (искренним, честным гонителям). Христос воскрес, но для чего? Тут опять недостаток смысла. Всё, чего ожидали от воскресения, осталось нереализованным. Он исцелил расслабленного по милосердию. А почему ещё 100500 больных остались больными? То же касается и идеи «Бог – творец неба и земли»: Он оказывается творцом вопиющей жестокости как основного принципа выживания. Он творит круговорот взаимопожирания, а не жизни. Таковы следствия применения Бога как объяснительного принципа.
Бог несопрягаем ни с чем иным в качестве Его объяснения. У Него нет функций, целей и задач. Любая интерпретация внешних событий в мире будет ложной, так как будет построена по принципу перенесения внутренней структуры сознания на объяснение внешних структур бытия. Внутри Бог есть, снаружи – нет. Вот почему все объяснения будут неудовлетворительными.
Бог есть нерешаемая проблема человека. Мы не знаем, что делать с Ним и для Него. Вот этот опыт богообладания, беременности Богом может быть реально объединяющим фактором. Это будет «единство» не вокруг фатально дискуссионных инструкций/учений, а вокруг принципиально недискуссионного опыта обладания (в обоих смыслах: мы обладаем Богом и Он обладает нами).